Общая характеристика

Авария привела к долговременным изменениям в жизни людей, проживавших в загрязненных районах, поскольку меры по снижению уровней излучения включали переселение, изменения в поставках продовольствия и ограничения в повседневной деятельности отдельных лиц и целых семей. Эти события сопровождались большими экономическими, социальными и политическими переменами в затронутых аварией странах, вызванными распадом Советского Союза. Таким образом, психологические последствия обусловлены не самим ионизирующим излучением, а сопровождающими аварию социальными факторами.

Психологические последствия аварии изучались весьма широко. Сообщалось о таких симптомах, как головная боль, депрессия, нарушение сна и эмоционального равновесия, неспособность концентрировать внимание. Многие люди, затронутые аварией, убеждены в том, что наиболее вероятной причиной их плохого здоровья является облучение. Такая убежденность может вызывать или усиливать их психологические недомогания. Посттравматический стресс любого происхождения является устоявшейся категорией в психиатрической диагностике и включает ночные кошмары и навязчивое переживание травмировавшего события.

В сферу стрессового воздействия Чернобыльской аварии оказалось вовлечено значительно больше людей, чем непосредственно подверглось воздействию радиационного фактора. Однако увеличение частоты психосоматических симптомов не имеет прямой корреляции с уровнем загрязнения.

Диагностическое обследование ликвидаторов показало, что переживание стресса угрозы радиационного поражения во время пребывания этой категории лиц в зоне аварии явилось причиной развития посттравматического стрессового расстройства для почти 20% обследованных и отдельных его симптомов у еще 23%. Частота встречаемости посттравматических нарушений у ликвидаторов соответствует частоте, наблюдаемой у участников военных событий (20—25%). Известно, что лица, страдающие этим расстройством, более чем другие склонны к разным формам дизадаптивного поведения, у них чаще возникает алкоголизм, наркомании, суициды и др. Эти люди требуют особой социальной и медико-психологической поддержки.

По данным специалистов из Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского, симптомы посттравматического стрессового расстройства наблюдаются и среди населения пострадавших территорий: у 9% обследованных лиц из группы населения в г. Новозыбкове (632 человека) были диагностирован соответствующие расстройства психического здоровья, почти 50% составили «группу риска», то есть у них были выявлены отдельные симптомы.

В то же время население все эти годы подвергалось не только радиационному риску, но и риску, связанному с экономическим неблагополучием, который периодически возрастал до недопустимо высоких значений (невыплата заработной платы, пенсий, компенсаций, сокращение рабочих мест, закрытие предприятий). Социально-психологические исследования показали, что в период 1992—1996 гг., то есть на отдалении 5—10 лет от аварии, риски, связанные с радиационным загрязнением, также значимы для людей, как и социально-экономические факторы, и более значимы, чем риски в быту и на работе.

Восприятие радиационного риска не зависит от реальной степени опасности, которая с годами уменьшается. Реально радиационная обстановка улучшается, и все больший объем объективной и достоверной информации о последствиях аварии для здоровья становится доступным населению. Возможно, удержание в сознании угрожающего образа аварии является своеобразным механизмом защиты, который помогает уменьшить другие, более реальные угрозы. Можно сказать, что происходит своеобразное социальное усиление риска, т.е. ухудшение социальной ситуации как бы «подогревает» опасения населения о возможности неблагоприятного влияния радиационного фактора на здоровье.

Особенности реакции отдельных групп людей на аварию и их связь с состоянием здоровья

Следует четко дифференцировать отдельные группы людей, у которых степень влияния различных факторов аварии и характер информационного давления весьма неоднородны:

• взрослые люди, перенесшие острую лучевую болезнь (ОЛБ);
• участники ликвидации последствий аварии (ЛПА) — профессионалы, ранее работавшие на предприятиях атомной промышленности и энергетики;
• участники ЛПА, впервые вовлеченные в контакт с источниками излучения;
• население реально пострадавших от аварии регионов и смежных с ними зон с различным объемом поставарийных мероприятий;
• дети, рожденные от участников ЛПА и лиц, переболевших острой лучевой болезнью, или непосредственно подвергшиеся воздействию аварийных факторов и мер по их ослаблению;
• дети из регионов с низкими уровнями загрязнения, но вовлеченные в ситуацию родителями, учителями и действиями некомпетентных медицинских и административных работников.

Группа переболевших ОЛБ сейчас составляет всего 97 человек. Особенностями ее являются наличие реального радиационного ущерба, нанесенного соматическому здоровью, иногда с неполным восстановлением или неблагоприятным исходом, если не у себя, то у лиц с общими ситуационными моментами (одна профессия или место деятельности в момент аварии). Психологический стресс поддерживается сложностями социальной адаптации в семье, на работе, информационным давлением, в том числе необоснованной аналогией с действием атомного оружия. Группа очень подробно и тщательно обследуется в Москве и Киеве. Отмечается наличие повышенной личностной тревожности. Иногда при этом искажается реальная самооценка, оправдывающая социальную пассивность, уход в болезнь, эгоцентризм, наблюдаются смысловые смещения. Закрепляются астенические проявления, уменьшается продуктивность и надежность работы. Выход из этих состояний отчетливо связан с адекватностью трудоустройства, особенностями личности, уровнем образования и социальной мотивацией. Развивающиеся у части лиц (наблюдение ведется 10 лет) общесоматические заболевания ими самими неизменно связываются в общую цепь поставарийных событий, хотя зачастую представляют собой банальные болезни, присущие их возрастной группе и населению в целом.

Участники ЛПА — профессионалы в основной массе существенно не отличаются по состоянию здоровья от всей группы не принимавших участие в ЛПА сотрудников различных учреждений атомной промышленности и энергетики с близкими уровнями доз предшествующего и последующего профессионального облучения. Исключение составляет весьма ограниченная группа лиц с теми или иными нейропсихосоматическими или онкологическими заболеваниями, у которых возникают проблемы трудоустройства в условиях отрасли.

Участники ЛПА — непрофессионалы по частоте невротических нарушений (свыше 80 %) значительно отличаются, в том числе и от населения, вовлеченного в аварию. Преобладают и клинически более выраженные нарушения — со значительным вегетативным или психосоматическим сопровождением. Особенно усложняется ситуация вследствие расширенной и доступной для этих лиц диагностики хронических соматических заболеваний и субклинических их проявлений, на которых стойко фиксируется внимание пациента, уменьшаются возможности реабилитации. Неудовлетворительное и нечеткое законодательство провоцирует конфликтные ситуации и ведет к затяжным невротическим реакциям у пациентов.

Население реально пострадавших регионов в первую очередь испытывает социально-экономические трудности. Оно повышенно реактивно к любым стрессорным факторам. Хотя частота невротических симптомов у жителей сильно загрязненных районов выше, чем в пограничных зонах, однако прямой связи с уровнем дозы не выявлено.

Характерны для них не только реально невысокий уровень здоровья, что стало очевидно в связи с проведенным систематическим массовым обследованием, начиная с Международного чернобыльского проекта, но и неадекватно низкая самооценка здоровья, нарушение которой создает основу дальнейшей функциональной несостоятельности в решении социально-экономических проблем и, в свою очередь, усугубляет психическую дезадаптацию. Склонность объяснять все беды и проблемы аварией ведет к реакциям избегания, социальной пассивности, нерешительности, безответственности, перекладыванию всех проблем на другие структуры (благотворительные и властные), оправданию алкоголизма, агрессивного поведения. Отмечено возрастание среди этих категорий населения, равно как и среди ликвидаторов, доли несчастных случаев (травмы, дорожные происшествия, отравления алкоголем, внезапные смерти с неидентифицированной причиной, самоубийства) в структуре летальных исходов.

Смежные с загрязненными регионы и их население в еще большей мере чувствуют себя ущемленными (от непризнания «радиационной опасности» или «запоздавших», по их мнению, мероприятий и рекомендаций по режиму жизни, отселению и т.д.). Частота всех невротических проявлений и соматизации у них меньше, чем в сопредельных «аварийных» регионах, но выше, чем по стране в целом. Утрачено доверие к информации, хотя в динамике основные тенденции являются все же более благоприятными.

Особую сложную проблему представляют психологические и соматические последствия у детей, испытавших на себе (или через родителей) реальное воздействие всей совокупности факторов аварии, в том числе воздействие на щитовидную железу (ЩЖ) изотопов йода с развитием у значительной группы (около 600 пациентов) рака ЩЖ. В этих ситуациях следует анализировать вклад собственно радиационных факторов в анте- и постнатальном периоде (гипофункция ЩЖ, влияние на нейрогенез), значимость физического и психического здоровья матери в период аварии, до и во время беременности и родов, изменившихся к худшему условий микросоциальной среды (семья, детское учреждение), адекватность лечебно-профилактических мер. Огромную роль в формировании психологии ребенка играют личностные особенности родителей, их психологические установки, объем информации об аварии, передаваемой детям, в первую очередь матерью, а также учителями и врачами. Огромная вина в дезориентации пострадавшего поколения в отношении последствий аварии на ЧАЭС, помимо некомпетентных врачей и педагогов, лежит на средствах массовой информации. Адекватно построенная система реабилитации уменьшает у детей чувство незащищенности, неуверенности в своем будущем, позволяет построить и реализовать определенные цели даже при наличии у них соматических или онкологических заболеваний. Это хорошо известно из общей практики радиационной медицины, педиатрии и детской онкогематологии.

Влияние радиационного фактора на состояние здоровья детей из слабо загрязненных регионов, родившихся от матерей и отцов с низкими уровнями облучения, практически исключается. Меры по их оздоровлению в связи с теми или иными изменениями психического здоровья соответствуют общим закономерностям устранения или ослабления влияния всех известных факторов риска, в том числе путем исключения необоснованных запретов, перемещений, искусственного обособления от общества, формирующего стереотип пожизненных пассивных жертв. Лечение общесоматических заболеваний смягчает и психические нарушения.

Меры социально-экономической и психологической коррекции во всех случаях, где они адекватны и своевременны, могут существенно уменьшить ущерб здоровью и способствовать ослаблению медицинских последствий аварии.

Источники:

1. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОЦЕНКИ ПОСЛЕДСТВИЙ АВАРИИ НА Чернобыльской АЭС: Отчёт Научного комитета по действию атомной радиации ООН — 2000 г. //Специальное приложение к журналу «Медицинская радиология и радиационная безопасность».
2. Румянцева Г.М., Марголина  В. Я., Плыплина  Д. В. и др. Восприятие рисков населением, проживающим на загрязненных вследствие аварии на Чернобыльской АЭС территориях. //Радиация и риск. — Вып. 10. — 1997. — С. 160—165.
3. Гуськова А. К. Чернобыльский след: Особенности реакции отдельных групп людей на аварию и их связь с состоянием здоровья.